Горная Дева
Неожиданно небо прорезал трубный, чудовищный вой. Звук резко набрал частоты, выдохом перешел в свист реактивного снаряда. Громоподобный удар расколол землю надвое, поднял в небо тучу грязи, ошметков растительности, осколков камней.
Наступившая сразу за ним тишина была еще хуже. Она давила на спекшиеся барабанные перепонки безумием немоты, безысходности. Первым заорал Золин:
- Коля! Коля, твою мать! Метеорит упал. Проводников задавило. Давай к речке! Они там.
- Ни хрена себе...
- Че сидишь, жлоб поганый?! Быстрей, люди же!
От Темаля не осталось почти ничего. Сапог с оторванной ногой Золин закопал подальше, быстро, чтобы избежать паники. Но и одного вида воронки с торчащей посреди глыбой, Наде хватило по уши. Тут же началась женская истерика. Тюха-матюха Свиридов чуть не плакал сам, и помощи от него никакой.
Старик Даур жив чудом. Его нашли от места происшествия метров за двадцать. Весь изрезан, как тысячей мелких бритв. Но, вроде, в теле не засело ничего.
Что еще удивительней, даже в полете старик не выпустил из рук карабина. Горца с винторезом и смерть не разлучит. Состояние паршивое - сравнимо с легкой контузией, но переломов не имеется волшебной силой. Карабин из рук еле вырвали. Станется, отойдет, конь старый, но Док не гарантирует. "Кома может случиться" - говорит.
За хлопотами стемнело. Даура уложили в единственную палатку, Док от него не отходит. Остальные разлеглись у костра. Хвороста насобирали на всю ночь. Контуженный причитает не переставая: "Талим, Талим..." И еще что-то на тюркском наречии, не разобрать в полный рост. Поет шаманские песни загробным голосом. Где научился?
Успокоилась и задремала Надя. Все задремали, кроме Коли. Караулить его время. Как-то исподволь, незаметно старый шаман перешел на горловое пение. Дымов хотел разбудить Дока, да передумал. Пусть себе рычит, а вдруг полегчает ему. Коля, кажется, задремал.
Неожиданно песнопения старца обрели эхо и упругую, многоголосую наполненность. Коля попытался встать, но скованный гипнотическим полусном, не смог пошевелить и пальцем.
А мелодия дробилась, множилась, нарастала. Казалось, ее выводил целый хор смешанных голосов, и не все в нем представлялось человеческим. Трубным басом выл ветер, потоком клокотал ручей, выли и лаяли далекие животные. Дикая, неудержимая смесь звуков настоянная на первородном ужасе, судорогой катилась сквозь недвижимое тело геолога, разрывала легкие.
Только тогда Коля понял, что орет, сколько есть мочи, орет, но не слышит собственного крика. У него пересохло в глотке, игольчатой лентой холода свело скулы. Он чувствовал себя тряпичной куклой, болтающейся на ледяном ветру.
Неверный свет затухающего костра, вторил этой пляске нереальщины. Из палатки вышел Даур. Его мертвенно недвижимое выглядело странно, двуслойно знакомым. Оно напоминало те самые бронзовые зубья исполинских времен, что отряд проходил давеча. Лицо человека с каменными морщинами, воина всех времен. В руках старика, его неразлучный карабин или что-то другое? Но самое страшное - глаза. Глаза старца светились собственным светом. Они прокалывали окружающее насквозь. Они пили пространство, время и души живого. Они были смертью.
Коля съежился. Он боялся, что старик увидит его, и тогда конец. Но нет, Даур развернулся и медленно, как неуверенный манекен, зашагал в пустоту.
Страницы:
1 ...
2 3 45 6 ...
16
Добавлен: 17.01.2013
Прочли: 4965 раз.
Скачали: 168 раз.
Настройки чтения
Поиск историй
Выбор категорий
На главную