Алтын-аю. Эпизод первый
Нравы то у нас серьезные: не может баба с нагулянным ребенком жить рядом: грех на всех навлечет. Решили мужики ей на яру срубить избушку, поставили сарай для скотины да улей отдали – пусть растит там ребенка, живет, как богу будет угодно. Ну и отослали ее туда. Как она там жила, кого родила – долго никто не знал. Никто к ней не ходил, да и она в село не приходила. А с ее возвращением из тайги начались беды на хуторе: скотина практически вся пала, на земле ничего не росло. И так с каждым годом все хуже и хуже становилось.
Тем временем у Аксиньи то на яру тоже не все гладко было. Мальчонка родился в муках, да и уродцем страшным: толи человек, толи зверь. Глаза вроде как людские, а вот вместо рта страшная звериная пасть. Что мать, что сын были немыми. Иногда в село доносился ее вой, когда она своего сына из леса звала. А он ей отвечал. Тогда у всех кровь в жилах стыла от ужаса…
И вот, когда у людей в деревне вообще не осталось ничего съестного, решили мужики обоз в мир пустить: может чего продадут, а на деньги скотины новой и семян накупят и придут снова в деревню. Вот только продавать то у нас нечего – живем, как твари божьи, ничего лишнего.
Сидит как-то отец Аксиньи у постели умирающей от голода супруги. Стук в дверь. Открыл, а там мальчонка – внук его. Чтобы людей не напугал, мать ему платком пол лица закрыла. Стоит, значит, и что-то в подоле рубашенки держит. Подошел к скамье и вывалил. А там – самородки золотые. Да так много! А потом юркнул мимо деда и бегом к матери. Вот с этими самородками мужики в обозе и двинулись в мир. Да только не дошли. Попались им на пути каторжники беглые. Даже тогда в тайге люди туды-сюды шастали. Поделились наши с ними хлебом последним, да и перекрестившись дальше в путь пошли, а до губернии тогда месяц в одну сторону, месяц в другую. Ночью каторжники на них и напали. Хотели одежду да кляч последних забрать. Кинулись мужиков раздевать, а у них в узелках запазухой самородки. Долго они их пытали, откуда золото, пока те не сказали.
Через несколько дней они пришли к Аксинье. Стали у нее допытываться, где мальчишка самородки нашел. А что с них было взять – оба немые. В злости заперли они мать в избе и подожгли ее. Мальчик от горя и страха поседел на глазах у бандитов, но так ничего и не смог сказать. Тогда самый страшный человек, самый изувер в ярости махнул ножом, желая перерезать несчастному горло. Но мальчонка выкрутился и уцепился своей звериной пастью в руку каторжнику. А тот только ухо ему сумел отсечь. А ребятенок в лес. Смотрят бандиты, а он на бегу из человека в медведя превратился, и как заревет. Так, что вековые деревья содрогнулись. Трое из пяти бандитов замертво тогда упали. А двое – в лес, бежать. Вот только далеко они не убежали. Нашли их наши мужики. Лежали на земле, полуистлевшие. Даже зверье к ним не притронулось. Грудь у обоих разодрана, а в глазницах, вместо глаз, золотые самородки торчали.
С тех пор он здесь, везде. Хозяин леса, Алтын-аю. Золотой медведь, сын духа таежного. Его отец дал обед, заключая союз с людьми. Он обещал быть милостивым и беспощадным, но не думал, что сам будет страдать от данного слова. Изменить его не мог даже он сам. Ему жаль было Аксинью, жаль сына своего, но горе не дало прийти вовремя на помощь. С тех пор дух отвернулся от людей, дав всю свою силу своему сыну.
А Алтын-аю справедливый и беспощадный. Хорошему человеку нечего бояться в тайге. А вот плохой никогда отсюда не выйдет, навсегда останется здесь. Вот я и говорю, дочь твоя – что пичуга божья, а сын… тебе виднее, какой у тебя сын.
Сергей слушал рассказ Серафима все с большим ужасом. Конечно, он ни на секунду не сомневался, что это вымысел темных людей, пытающихся оправдать многие непонятные им явления.
– А откуда мальчонка самородки взял? – спросил он рассказчика.
– А тебе зачем? Все равно не веришь. Ладно, Когда Гузель обращалась ланью, она бежала быстрее ветра, а из-под ее копытец вылетали искры. Вот они и застывали самородками золотыми. Сын Аксиньи каждую травинку в тайге знал с измальства. Вот ему эти самородки и открылись.
***
Родители Ксюши всегда знали, что она особенная девочка. И не только по тому, какой она родилась, не по тому, что с ее лица практически никогда не сходила улыбка. Присутствие Ксюши рядом как будто согревало душу: было уютно и тепло, спокойно и безмятежно. Вроде, как ты находился под чьим-то крылом, в безопасности. Однако приемные мама и папа никогда не подозревали, насколько в действительности их дочь особенная…
Ксюша никогда не видела своего отражения в зеркале. Нет, зеркала в доме были, но когда она пыталась в них посмотреться, то видела лишь яркое, светящее насыщенно зеленным светом облачко. Его свет был настолько сильным, что в первые годы жизни просто слепил девочку.
Да и других людей она видела как бы насквозь: у всех яркий и красивый свет был заключен в телесную оболочку. Прозрачную и эфемерную. У некоторых людей свет преграждала чернота, у кого-то больше, у кого-то меньше. Но яркий свет – розовый, сиреневый, ярко-желтый, все равно старался пробиться наружу сквозь любую темень. И только один раз в жизни Ксюше удалось увидеть сразу двух человек, у которых внутри вообще не было света, лишь одна чернота, пытающаяся поглотить в себя все, что было вокруг.
А еще девочка видела, как из ран, которые получали не только люди, но и животные, уходит яркий свет. Тогда она прикрывала ладошками раненное место, свет оставался внутри оболочки, и раны заживали на глазах. Однажды она играла возле подъезда своего дома: расставила на скамейке пупсов, разложила игрушечный завтрак. Практически в метре от нее на землю палисадника упал полуторагодовалый малыш. Не просто упал, а выпал из окна на шестом этаже. Удар о землю оглушил ребенка. Ксюша увидела, как сквозь разрывы телесной оболочки на шейке и животике мальчугана стал утекать свет, переливающийся всеми цветами радуги. Она тут же подошла к нему и попыталась прикрыть ладошками эти места.
Страницы:
1 ...
15 16 1718 19
Добавлен: 13.12.2016
Прочли: 1741 раз.
Скачали: 39 раз.
Настройки чтения
Поиск историй
Выбор категорий
На главную