Брюква. Глава 2. В острог
***
– На-тко, вот, выпей, – молвил дед Брюкве, протягивая стакан какой-то мутной жижи, – помяни отца своего, два года как умер он.
Бутылка такой же точно жидкости стояла на столе, рядом хлеб и лук. Брюква только пришел домой с работы, съел краюху хлеба. Потом взял стакан и залпом выпил, закусывая луком. И помутился тут разум Брюквы, увидел он отца, всего избитого, в крови. “Клин клином вышибают”, – подумал Поликарп, затем схватил бутылку и как давай из горла халкать. А потом пошла потеха. Брюква по пояс разделся – жарко ему, – красный весь, как рак, стал плясать, песни орать, по избе прыгать. Нравилось ему еще смолоду трюки всякие вытворять. Вот тут стал он колесом ходить, на руках, прыгать, кувыркаться. И чудилось ему, что он на ярмарке: гармонь играет, люди пляшут и поют. Брюква был парень дюжий, гармониста легко переплясывал. И тут решил себя показать. И все бы ничего, да заметил он опять отца своего, в побоях, на земле валяется он и стонет. Брюква как увидит, так еще глоток прям из горла. И снова в пляс. Потом опять отец ему чудится – он еще глоток. Но уж тут и Брюква стал из сил выбиваться понемногу. Сел на стул отдохнуть. И видит - в толпе людей стоит молодая женщина, худая, бледная, росту высокого, в платье ярком, богато украшенном, но на груди разрезанном и аккуратно заштопанном. И идет она к нему, отца, уже мертвого, перешагивает, руки протягивает, смотрит нежно в глаза. Незнамо почему, но вспомнилась тут Брюкве бабушка Аня, и такое его горе обуяло сильно, похлеще, чем за отца и матерь, и братьев, и сестру. Все это Брюква видел, как бы врозь и в то же время одновременно: и избу с дедом и ярмарку. Присосался он к бутылке и давай хлестать, кадык вверх-вниз заходил, как заведенный.
Не на шутку дед струхнул:
– Брось немедля!
Выхватить у него бутылку из рук хотел, но Брюква держал мертвой хваткой горлышко, дед двумя руками и телом всем навалился, еле перевернул ее: вырвать не может, дак хоть на пол вылить. Думал Брюква вначале, что это самогон какой. Но уж если и так, то непростой. Лишившись бутылки своей, Брюква весь обмяк, стал покорен. Дед его в одеяло как ляльку укутал, спять уложил. “Где старик такой самогон взял бадражный?” – последнее, что подумал засыпающий Брюква.
Наутро Брюкве не то чтобы болезненно и плохо – ему морготно, нудно, что ли. Этого он и сам понять не могет. Дед тоже не спал уже и кормил кашей младенца Льва. За ребенком дед не следил, после смерти Любы Поликарп за это взялся, благо уже слегка подрос мальчишка, проще было уже с ним. Но чему тут удивляться – крепко вчера Брюква приложился, даже отрадно ему стало, что дед с ребенком подсобил ему.
Вялый и сонный Брюква вышел во двор, вытащил борону из сарая – вязки на ней проверить надо. Дед с ребенком вышел на крыльцо:
– Поди в дом на минутку, а ты, малой, туточки посиди, – произнес дед.
Брюква вошел в дом, дед заставил его выпить маленький стакан вчерашнего пойла. Сказал, что это лекарство, затем заявил, что самому ему плохо, поясницу ломит и полез на печь. Брюква вышел во двор и ужаснулся: лежит Лева в крови весь и плачет, на ручонке рана глубокая. Брюква сорвал рубаху с себя и как мог перевязал его, тот еще пуще заревел, отнес его в дом, на кровать уложил. Велел деду за ребенком приглядеть и кинулся прочь из дому. Побежал Брюква к соседу – солдату Архипу, тот умел раны перевязывать. По счастью, дома был Архип, так и так, мол, ребенка чем-то ранило. Прибежали они к Брюкве в дом, а там Лева лежит на кровати, рубахой Поликарпа связанный туго-натуго, ревет, но ран нет на нем!
Страницы:
1 ...
6 7 89 10 ...
11
Добавлен: 27.06.2017
Прочли: 2145 раз.
Скачали: 21 раз.
Настройки чтения
Поиск историй
Выбор категорий
На главную