Огонь
Эту историю я нашел в стенах заброшенного психоневрологического диспансера №13 г. Н-ска, страницы были обуглены, но хорошо сохранились, несмотря на то, что здание психушки было заброшено после жуткого пожара, который произошел здесь пять лет назад. Тогда погибло больше тридцати человек, и один пропал без вести.
«Я родилась далеко отсюда. Мои родители были сибиряками, по профессии геологами и, когда партия дала задание бросить все силы на поиски алмазов, они, повинуясь зову сердца, отправились в далекую Якутию, чтобы там найти алмазные месторождения. Даже там любовь пробивала себе путь, и они зачали меня в палатке, под проливными дождями, которые пробирались сквозь дырки в палатке, и от которых мало где можно было скрыться. Мама до последнего скрывала свою беременность, и, благодаря своей худобе и большим размерам одежды, ей это отлично удавалось. Когда скрывать беременность стало трудно, а шел уже восьмой месяц, она призналась начальнику партии. И он, костеря на чем свет стоит моих безбашенных родителей, выделил им подводу, лошадь и старика-якута, из местных, чтобы он отвез маму в ближайшую деревню, где есть доктор. Однако дорога, а вернее ее отсутствие, сделали свое черное дело, я решила, что мини-землетрясения, которым я подвергалась в утробе матери, не пойдут мне на пользу, и мне пора спасаться. Я решительно рванулась на выход.
Когда у мамы отошли воды, даже она, которая собиралась рожать впервые, поняла, что пора останавливаться и полагаться на волю Божию. От папы, как и от старика-проводника, пользы было мало. Единственное, что ее радовало, так это то, что папа, который ходил за дровами, нашел старую заброшенную усадьбу. Несмотря на протесты суеверного старика-якута, который говорил на ломанном русском о том, что останавливаться в заброшенном доме плохая примета, родители решили, что какая-никакая крыша над головой лучше, открытое небо. Общими усилиями мама была водворена в наиболее уцелевший дом, и там папа разжег печку. Хотя, как говорила мама, печкой это было трудно назвать, скорее каким-то подобием камина, который жутко дымил и не очень сильно нагревал помещение. Старик-якут бросил родителей одних, он сказал, что сам доедет верхом до деревни и отправит к ним кого-нибудь на помощь.
Роды были затяжными, мама исходила криком, а пап мог только держать ее за руку и молиться, хотя всегда был атеистом и в Бога не верил. Время шло, никто не шел. Мама устала кричать и только тяжело стонала. Когда папа уже потерял всякую надежду, он услышал стук копыт. Он выскочил из дома и, к своей радости, увидел древнюю как мир старуху-якутку на белой лошади. Она спешилась и, молча отодвинув отца, двинулась в балаган. Отец пытался заговорить со старухой, но та по-видимому не понимала по-русски, а что-то бормотала про себя по-якутски и осматривала маму. Затем она вытолкала папу, погрозила ему крючковатым пальцем, и он остался стоять снаружи, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Наконец, устав от ожидания, он решил подсмотреть, что там происходит, благо, что в ни в одном из маленьких окошек на восточной стороне дома не было стекол. То, что он увидел, папа до конца своих дней списывал на усталость, стресс и недосып. Он увидел в доме красивую статутную женщину, она стояла вся в белом, у очага, в котором. он был готов поклясться своим сердцем, лежала в огне я. Затем он увидел, как женщина взяла меня на руки, вытащив, по его словам, прямо из огня. И, высоко подняв на руках, трижды дунула на меня, погашая искры огня, которые пробегали по моему крохотному тельцу. Затем она повернулась к маме и дала ей меня. Закричав, отец в два прыжка достиг двери и ворвался в дом. Он в изумлении остановился, увидев, что огонь в очаге практически погас, а старуха сидела, прислонившись к стенке очага и смотрела на маму, которая держала меня в руках. Пока счастливые папа с мамой любовались мной, они не заметили, как ушла старуха. Очнувшись от радостного экстаза, отец выскочил из дома, но не увидел лошади, старуха исчезла также таинственно, как и появилась. Рано утром их разбудили голоса. В дом вошли старик-проводник и фельдшер из ближайшего села. Они не поверили своим глазам, когда увидели здорового крепкого малыша. Когда старик услышал о том, что померещилось папе, он ничего не сказал, но внимательно осмотрел коновязь, где была привязана лошадь неизвестной старухи, и очаг. Когда все немного успокоились, старик попросил у мамы меня, чтобы начертить мне на лбу полоску золой от очага, у которого я родилась, он объяснил, что это древний ритуал встречи нового человека в этих краях. Мама конечно не смогла отказать, и передала меня папе, а папа уже поднес к старику. Старик уже собирался меня помазать как вдруг спросил, откуда взялась шкура, в которую я была завернута. Родители не могли ничего припомнить, но затем решили, что это, наверное, подарок старухи. Потому что они ничего подобного в доме не находили. А дивиться было чему, говорили родители, никогда, ни до, ни после, они не видели столь красивой и большой лисьей шкуры, которая цветом была, как огонь.
Через полгода, отлучив меня от груди, родители отвезли меня к бабушке, у которой я и прожила всю свою юность. Первые пять лет своей жизни я помню плохо, отрывками, но потом появился он. В первый раз он появился в мой пятый день рождения. Я не видела, откуда он взялся, я проснулась, потому что он меня тормошил. Сначала я решила спросонья, что это бабушка, но потом у меня в голове зазвучал голосок. Он сказал, что его зовут Чох. Открыв глаза, я увидела мальчика примерно моего роста, но он был голый и ярко-красный, а вместо волос на голове у него горело пламя. У него были черные глаза и черные зубы. Мой новый друг жил в печке. Он вылезал из нее по ночам, а по утрам возвращался туда же. Я часто пыталась позвать его днем, но он никогда не отзывался, он всегда приходил ночью. Он очень много знал, его интересно было слушать. Мы с ним много играли. Именно он открыл мне, что я могу не бояться огня, что огонь не причинит мне боль. Шло время, и мой огненный друг рос вместе со мной. Мы взрослели, и однажды я не смогла сдержаться.
Мне было 16 лет. Я не понимала, что со мной что-то не так, пока бабушка не отвела меня к гинекологу. Врач сказала, что я уже на пятом месяце беременности. Был жуткий скандал, в советское время мораль была строгой. А Чох исчез, он больше не появлялся. Вскоре я родила мальчика. Мы с бабушкой назвали его Иван, в честь дедушки. Нас долго держали в больнице, так как у Ивана была повышенная температура тела, он всегда был горячий. Однако анализы показывали, что Ваня здоров и в конце концов нас выписали домой. Те пять лет, что я жила с моим Ванечкой и бабушкой, были для меня самыми счастливыми. А потом, случился пожар.
Я ушла на работу, а когда вернулась, от дома, где мы жили, осталось только пепелище. Пожарные сказали, что источником возгорания послужил самогонный аппарат у соседей с нижнего этажа. В пожаре погибло в общей сложности девять человек, в том числе и мои бабушка и сын. Огонь был такой силы, что на месте пожара обнаружили только костные останки, да и то не полные скелеты. Всех погибших захоронили в общей могиле. Сорок дней я не отходила от кладбища, и все время спрашивала себя почему, почему, почему… А на сорок первый день я увидела их на кладбище. В тот день рабочие сжигали кладбищенский мусор, они работали недалеко от того места, где была общая могила. Я сидела рядом с могилой и наблюдала, как рабочие сложили мусор в кучу и подожгли ее. В тот момент, когда пламя костра взметнулось ввысь, я увидела их, Чоха и Ивана, они были там, в пламени. Чох держал Ивана на руках. Я бросилась к костру, но он стал гаснуть. Я бросилась подбрасывать туда что-нибудь, чтобы горело, но меня остановили рабочие. Они вызвали скорую, так как я отбивалась и просила их помочь мне разжечь костер. Они не поверили мне, что в огне я видела моего возлюбленного и нашего сына. Не поверили мне и врачи. Они отвезли меня в это ужасное место, где мне не разрешают разводить огонь. Они не хотят, чтобы я видела сына. Но я знаю, как развести огонь, и меня не остановят все замки мира…»
Добавлен: 10.10.2017
Прочли: 77 раз.
Скачали: 4 раз.
Настройки чтения
Поиск историй
Выбор категорий
На главную