Долгий день. Часть1
Сейчас мы перестроились, теперь наша сотня идет где-то в середине длинной, растянутой вереницы походных колонн, снег утрамбован ногами впередиидущих, и идти почти так же легко, как по площади за городской стеной. Боярин-воевода на рыжем коне регулярно меняет первую сотню, давая ей отдохнуть, шагая за спинами других. Чуть раньше мы топтали путь через заснеженный лес для всего войска, ноги вязли в рыхлом снегу, и впереди нас, уже на приличном расстоянии, был только конный авангард, состоящий из двух десятков гридней. Вслед за пешими идет обоз с провиантом, фуражом и запасом стрел, и где-то вдали замыкает движение княжеская конница численностью не более двух сотен витязей, с тыла движение прикрывает конный арьергард — небольшой отряд, состоящий из трех десятков воинов.
На днях прискакавший гонец передал распоряжение нашему князю от великого князя о срочном прибытии со своими ратниками и ополчением в место сбора объединенной армии, дабы дать басурманам генеральное сражение.
Уже довольно яркое, но еще такое низкое февральское солнце, пробиваясь сквозь редколесье, окрашивает оранжевым золотом тусклый металл кольчуг и шлемов, щиты и ветки деревьев. Не первый день уже на марше, хоть погода и благоприятствует: абсолютно нет ветра, да и мороз пока не очень лютует, но все уже устали шагать версты, поскорей бы бой.
Вот и сбылась мечта идиота, что уж тут добавить, из состояния полусна вывела неожиданная атака басурманской конницы слева. Как будто без единого звука всадники выросли из заснеженного леса, окатив градом стрел, а затем вклинились в строй растерявшихся воинов впередиидущих сотен. Где-то началась паника, в щит воткнулась пара стрел, из леса накатывала вражья конница. Скомандовав сотне построение на месте, закрылся в строю щитом, выставив вперед копье с отточенным наконечником. Ощетинилась тяжелая пехота частоколом копий, закрывшись сплошной стеной щитов, вросла в заснеженный пейзаж.
Не тут-то было, атакующие, после первых же наскоков отступили, оставив темные пятна убитых перед строем. Тут же пронеслась княжеская конница, атаковав басурман. Князь дал приказ отступить и закрепиться на небольшой лесной возвышенности, что оставалась позади по ходу движения, и справа, тут же ускакав, присоединился к бою конной дружины.
Отступали, стараясь при максимальной скорости держаться строя, чтобы не быть застигнутыми врасплох и рассеянными на группы врагом. До дружинников, которые уже успели закрепиться на возвышенности, было чуть больше сотни метров, когда поглотившая княжеских гридней вражья конница вновь атаковала. Скомандовал перестроение для круговой обороны, пришлось действовать под градом стрел, пресекая попытки всадников вклиниться в ряды, тут, естественно, без потерь не обошлось. Вокруг, насколько было видно, не успевшие добраться до возвышенности разрозненные группы дружины и ополченцев погибали в конном море басурман. Перемещаясь в боевом построении, теряя воинов под градом стрел, постепенно переместились к обороняющимся на возвышенности дружинам, влившись в оборонительные порядки первой линии. Расправившись с отдельными отрядами, которые не смогли добраться до возвышенности, на которой построились ряды нашей пехоты, занявшей круговую оборону, вражеская конница, беспрерывно перемещаясь вдоль нашего строя, принялась обстреливать его из луков, не вступая в прямые столкновения. Наши лучники пытались отвечать из глубины оборонительных порядков, хотя их закрывали щитами по два-три помощника, но через непродолжительное время большинство из них было убито, а стрелы оставшихся закончились, так как основной их запас, видимо, остался где-то на пути следования. Вскоре и боярин, который руководил обороной, был ранен стрелой в шею, силы быстро покидали его, он не мог дальше отдавать распоряжения, лежал на плаще, брошенном на снег, закрытый щитами воинов. Ему пытались оказать помощь, но он почти сразу впал в беспамятство, а через непродолжительное время скончался.
Под непрекращающимся обстрелом строй редел, построение, оставляя за собой убитых и перемешанный с кровью снег, сжимало круг на заснеженной, лесной высоте. Мороз, помимо вражеских стрел, был хоть и не сильным, но убийственным для почти неподвижных оборонительных порядков, все чаще высказывались предложения атаковать, атаковать последний раз в жизни, лишь бы не бессмысленная смерть, смерть пойманного в силки обескровленного и замерзшего зверя.
Тело уже била крупная дрожь, я буквально физически чувствовал ее, и от тех, с кем плечом к плечу стоял в строю, где-то за спиной прекратился хрип раненого, ушедшего, надеюсь, в лучший мир. Обнаглевшие стрелки гарцевали уже настолько близко, что в них можно было попасть метательным копьем или камнем. Мое решение атаковать в этот момент привело к скоротечной гибели остатков дружины. Конечно, ближайшие всадники, не ожидавшие дерзкой атаки, были подняты на копья и сброшены со своих скакунов, но в атаке мы превратились в легкую добычу для быстро пришедшей в себя конницы.
Разгоряченный конь унес мое копье вместе с проткнутым им, умирающим всадником, следующего, отведя удар щитом, посек мечом, грудь при том пронзила резкая боль, слева в нее вошли сразу две стрелы, да так глубоко, что выдергивать их было уже неразумно. Отбросив щит, я бежал, догоняя вместе с последними уцелевшими отступающую конницу. Всадники, удаляясь, с расстояния расстреливали последних, преследующих дружинников. Вскоре я остался один. Я бежал вслед за удаляющимся звуком конного войска, после просто шел по следу.
Продержавшись до заката, мы могли получить шанс на выживание: если бы басурмане только перестали атаковать, тогда можно было бы развести костры, а перед рассветом постараться скрыться, подпалив мелколесье. Но шансы были очень небольшими.
Я иду уже довольно-таки долго, но на наступление заката нет даже намека, раны болеть перестали уже давно, когда даже не заметил, про холод тоже позабыл, но что самое главное, на снегу исчезли все следы: нет следов ускакавшей конницы, следов боя, вообще следов присутствия людей. Обернулся, чтобы вновь найти след, но позади след лишь один, и он мой. Решил возвращаться назад по собственному следу, ведь умереть, замерзнув в лесу, просто бессмысленно перемещаясь, даже теперь в мои планы не входило. На какое-то время задумался о ночлеге: главным вопросом было, как разжечь огонь, да и стрелы, торчащие из груди, тоже как-то смущали, хоть и совсем не беспокоили в физическом плане. Из раздумий вывел вид темного силуэта, какой-то человек приближался ко мне с противоположного края большой лесной поляны. Оглядевшись, понял, что каким-то образом опять умудрился сбиться со следа, по которому шел, но теперь это уже не имело значения. Темная фигура приближалась, теперь уже было видно, что это явно басурманин, только в чудной одежде: на нем больно ладный тулуп да чудно пошитая лисья меховая шапка, а из-под мехового верха сапог виднелись диковинные синие штаны.
Добавлен: 21.03.2024
Прочли: 47 раз.
Скачали: 3 раз.
Настройки чтения
Поиск историй
Выбор категорий
На главную