Исповеданный грех
В то время у нас еще не было своей квартиры, и мы с родителями жили вместе с дедушкой, бабушкой, дядей (братом мамы) и прабабкой. Неформально главой нашей большой семьи была прабабка, бабушкина мать.
Надо отметить, что прабабка прожила долгую и насыщенную жизнь. Без нескольких лет ровесница века, она пережила и революцию, и гражданскую войну, и голод, и сталинские репрессии, и Вторую мировую, и хрущевскую оттепель, и брежневский застой, и перестройку. Прабабку с молодости именовали Кабанихой за ее строгий нрав. Причем в прямом смысле этого слова, она ни с кем не ссорилась, она даже никогда ни на кого не повышала голос. Но едва распахивалась дверь ее комнаты, как все разбегались кто куда, даже бабушка с дедом, которые сами уже были пенсионерами и уважаемыми людьми.
В чем причина такого отношения к ней - я тогда не знала. Она мастерски умела лишь одним взглядом заставить человека что-то делать, даже вопреки его желанию. Все - и бабушка с дедом, и отец с мамой, и дядя, - могли ворчать, ругаться, возмущаться, но выполняли все ее просьбы. Дедушка всегда говорил, полушутя:
- Просьбы нашей бабы - это как просьбы Берии: похлеще приказа будут.
Как ни странно, но ко мне она относилась иначе, чем к остальным. Меня она пускала к себе в комнату и подолгу рассказывала про войну, про голод, про то, как она сидела в тюрьме в 30-е годы. Тогда я еще мало что знала, но слушать было интересно, тем более, что прабабка в моем сознании была окружена какой-то тайной, которая скрыта ото всех домашних. Мне тогда казалось, что прабабка - не совсем обычный человек, но замечаю это только я, а взрослым это либо неинтересно, либо наоборот - они что-то знают, потому и побаиваются ее.
В 2000 году прабабка слегла окончательно, практически не вставала с кровати. Ей исполнилось уже 90 лет, и все понимали, что дело медленно, но верно идет к концу. В середине осени она неожиданно попросила привести священника, чтобы исповедаться и причаститься. Ее желание было выполнено. В то время я еще не ходила в церковь, и мне было страшно слышать, как прабабка рыдает в голос. Я даже решила, что исповедь - это что-то вроде пытки, раз человек так плачет.
После визита батюшки прабабка стала какой-то другой - тихой, незаметной, она не выпускала из рук молитвослов, часто вслух молилась. В середине ноября она собрала всех членов семьи и попросила у всех прощения. После чего задержала меня:
- Останься, Коша, я тебе хочу кое-что сказать.
Добавлен: 17.08.2017
Прочли: 864 раз.
Скачали: 11 раз.
Настройки чтения
Поиск историй
Выбор категорий
На главную