Страшная тайна простого перегона

Во время повседневных дел я не особо задумываюсь о метрополитене. Я регулярно пользуюсь им и достаточно давно свыкся с однообразной картиной за автоматической дверью с надписью «Не прислоняться»: длинные кишки труб и лианы проводов, почти сплошная серая стена, скупо освещаемая лампами проезжающего поезда, с редкими ответвлениями и развилками, которые простой человеческий глаз никогда не успевает разглядеть как следует. Поездка под землёй всегда выглядела если не угнетающей, то скучной и скупой. Именно по этой причине я любил немногочисленные открытые участки нашего метро, а также внутреннюю городскую электричку: приятно было ехать и наблюдать за меняющейся внешней средой, и ощущать настоящее движение, а не думать, что ты плывёшь по какой-то серо-чёрной пустоте. Определённо чувствовалась связь с наземным миром, ты не полз, как крот, в узком беспросветном туннеле, в десятках метрах от яркого солнца и синего неба.

Автор этих строк никогда не страдал клаустрофобией или иными видами фобий. Но каждый житель крупного города, где имеется данный вид транспорта, может невольно признаться, что ему было крайне неприятно, когда состав просто останавливался на длительное время в тёмном перегоне. Начинали ли у вас ползать неприятные мыслишки в голове? Кусал ли вас комарик страха? Почему стоим целых пять минут? Почему машинист не собирается вынести какого-либо предупреждения? «Уважаемые пассажиры, просьба соблюдать спокойствие, поезд скоро отправится!» – говорит добрая тётенька милым голосом, однако в душе у тебя не так мирно, душу что-то начинает смущать и сжимать. Стоим ещё три минуты, автоматический голос повторяет ту же самую фразу. Неужто что-то случилось серьёзное? Неужто… «Уважаемые пассажиры, будьте осторожны, поезд отправляется!» – улыбается невидимая хорошенькая женщина. Ты мысленно переводишь дух, стараясь, чтобы прочие твои попутчики не увидели резко проступившее на лице беспокойство и последующие облегчение, так как почему-то считаешь, что что будет очень стыдно, если это заметят. Поезд едет дальше и въезжает на станцию, перед которой останавливался всего-то в каких-то тридцати метрах. И чего только волновался?

Много ходило про Московский метрополитен слухов, тайн, легенд и домыслов, было много загадок (многие из которых были выдумками и мистификациями). Было Московское метро окутано своеобразным фольклором. Были целые группы его любителей и исследователей. Создавались даже серии книг, одни из которых добились широкой популярности, а другие – паразитировали на популярности первых. Всем выше перечисленным я интересовался непостоянно и достаточно посредственно и больше рассматривал наше метро, как один из видов общественного транспорта. Мне было интересно узнать о метрополитене как о бомбоубежище, изучить ретропоезда и ретровагоны, историю правительственного «второго» метро, о котором было очень мало данных ввиду его секретности. Конспирология, уфология, криптозоология казались мне псевдонауками, и их доводы касательно тех или иных явлений и событий в Московском метрополитене казались мне несущественными, большинство из которых являлись плодами богатого воображения особо фанатичных личностей, которые, понятное дело, под маской анонимности целыми днями строчили опусы о призраках, мутантах, теориях заговора, аномальных местах, встречавшихся в Московском метро. Я порой замечал, что некоторым людям, чтобы прекратить скучать, надо ввести себя искусственно в состоянии страха. Именно к таким персонажам, скорее всего, относились посетители данных чудесных сайтов. В общем, к факту того, что в подземке часто творится всякая бесовщина, я относился довольно скептически. «Пересмотрели ребята “Полуночного экспресса” с Винни Джонсом и решили перенести на нашу действительность», – усмехался я. Смеётся тот, кто смеётся последний.

В полдесятого вечера, уставший и хотевший спать, я возвращался домой с тренировки. На коленях у меня лежала большая спортивная сумка, забитая формой, сменной обувью и гигиеническими принадлежностями. Читать уже не было настроения, а поэтому книга лежала в отдельном кармашке. Чтобы чем-то занять себя, я листал новостную ленту одной известной социальной сети на смартфоне, надеясь отыскать что-нибудь интересное. Сел я на «Планерной», ехать надо было до «Тушино». Была пятница, и людей на конечной станции вошло в состав очень мало. Я находился около самой первой двери (сам вагон был посередине состава), молодая девушка расположилась на «коротких» сиденьях в начале вагона, мужчина лет сорока, в бейсболке, сидел на противоположной от меня лавке правее, прямо около поручня. Никого больше не было.
Перегон между «Планерной» и «Сходненской» составлял примерно 1,3 километра. Его я пересёк без происшествий, можно было даже сказать, налегке. Второй – между «Сходненской» и «Тушинской» был в два с лишним раза больше – 2,7 километра.

Поезд ускорился так, как будто машинист хотел обогнать не только звук, но и свет. Меня неслабо потрясывало, хотя я и располагался в сидячем положении. Дрожали стёкла, неясно проносились тени за окнами, колёса неистово грохотали о рельсы, словно молоты, которыми орудовали вышедшие из ума кузнецы. Вся раззадорившаяся снаружи бешеная мощь вовсю чувствовалась ногами. Девушка вдруг решила подняться, видимо, будучи уверенная, что вот-вот мы приедем на её остановку. Неожиданно раздался омерзительнейший визг, точно снаружи переехали стадо свиней, молодая особа кубарем полетела назад на отломившемся каблуке. Точно по щелчку выключателя, погас свет, спереди что-то треснуло, лязгнуло и лопнуло, как от действия взрывчатки, далее какие-то объекты массово повалились с потолка с глухим стуком. Не успев среагировать, я поддался вперёд и свалился на пол. Вагон подпрыгнул, налетев на какое-то препятствие колёсами, задребезжал внутренностями и, наконец, встал как вкопанный, издав железом протяжный вздох. Меня ядром метнуло вбок, и я больно приложился лбом о металлическую основу соседней лавки. Кульминационно трагично попадали осколки стёкол, не успевшие упасть до этого. Меня в последний раз дёрнуло, муть заползла через ничего не видящие глаза и отключила сознание.

Лампы вновь работали, но очень тускло. Не было слышно обычного урчания, которое часто издавали составы старых поколений при полном торможении. Ещё пребывая в состоянии шока, я осторожно поднялся, помотал головой, отряхнулся, потрогал тыльной стороной ладони разбитый лоб: кожу я содрал достаточно серьёзно, однако кровь запеклась и уже перестала идти. Также гудела голова, тем не менее в целом ощущал я себя нормально, мог передвигаться в обыкновенном темпе. Я решил осмотреться, и зрелище перед глазами предстало жуткое. Вся передняя часть вагона была словно разрезана огромным ножом и была завалена кусками бетона различных размеров, сдвинуть которые в одиночку не представлялось никакой возможности. Следующего вагона видно не было: громадная куча начиналась с прорванной крыши и кончалась в пробитом полу. Девушка со сломанным каблуком лежала на спине, уставившись стеклянными глазами вверх: один из булыжников пробил ей затылок. Я обернулся, и там меня ждало не лучшее зрелище. Мужчина в кепке спокойно продолжал сидеть на своём месте. Правда, теперь из-под его ключицы торчала окровавленная арматурина, вылезшая из корпуса и пробившая сиденье вместе с живым человеком. Изо рта несчастного медленно текла багровая струйка, и по неестественно бледному цвету кожи было понятно, что мужчина тоже скончался. За трупом, в десяти метрах, вся середина метрополитеновского транспорта была завалена гигантской кучей из смеси земли и тех же бетонных блоков. Я остался единственным выжившим в этом вагоне, да к тому же заблокированным с обеих сторон.

Данная часть состава в общем оказалась сильно повреждена. Были выбиты все стёкла в окнах, тут и там виднелись дыры всяческих габаритов, во многих местах металлическая конструкция была необратимо искажена, будто вагон пропустили через мясорубку или пресс невероятных длины и высоты. Всё было в пыли, земле, песке и мелких камешках. Несмотря на широкий масштаб аварии, сам вагон стоял прямо и, кажется, не сошёл с рельсов. Я попытался воспользоваться прибором связи, чтобы соединиться с машинистом, но настенная коробочка упорно не откликалась. Попробовав другую, я осознал, что обе они вышли из строя.
«Вне всяческих сомнений, это обрушение туннеля, – заключил я. – Я жив, и это самое главное. Причины всей это катавасии выясню после. Сейчас лишь остаётся ждать спасателей. Такую катастрофу диспетчеры и остальной персонал метро заметили бы сразу. Самое страшно уже позади…»
Страницы: 12 3 ... 8
Добавлен: 09.06.2017
Прочли: 803 раз.
Скачали: 15 раз.
Скачать: TXT
AnWapМы Вконтакте